Предположем вы принимаете решение пойти на серьезную хирургическую операцию, лечь на операционный стол, где с тобой проделают ряд операций, чтобы лишить тебя той проблемы с которой столкнулся твой организм, с болезнью, которая разрушает твою жизнь, составляет угрозу тебе и твоей семье.
Так вот в связи с вашим решением пойти на операцию вопрос:
«Когда вы идете на операцию, интересно ли вам какой ученой степенью обладает ваш врач и какой у него опыт оперирования?!»
Всем, кто планирует посетить христианского консультанта посвящается эта работа, всем кто уже консультируется или планирует это сделать, очень рекомендую прочесь этот серьезный анализ и критику, чтобы убедиться, что вы в надежные руки отдаете свою душу!
«Критика современных христианских косультантов — интеграционистов»
автор Дэвид Поулисон
Вразумляющее душепопечительство было основано на убеждении, что в Своем Слове Бог поведал человеку все необходимое о нем самом. Его Слово научает истине. Дух Святой наделяет способностью осуществлять эффективное служение с любовью. Наше несомненное призвание –– искать, а затем провозглашать, библейскую истину и методы в консультировании. Дополнительным аспектом этого призвания является то, что вразумляющие душепопечители всегда выступали против «интеграционистского» движения.
Интеграционисты пытаются совместить мирскую психологию с консервативным христианством, так как полагают, что Писания не вполне достаточно. Писания, Слова Духа Святого, в какой-то мере не достаточно для понимания и изменения людей, поэтому церковь нуждается в систематическом и существенном заимствовании из социальных наук, чтобы узнать истину и обрести возможность эффективно проводить служение консультирования с любовью. Цель интеграционистов –– привнести интеллектуальное содержание и психотерапевтическую практику в церковь так, чтобы она не шла вразрез с библейской истиной.
Вразумляющие душепопечители напротив заявляют, что такие заимствования постоянно наносят урон библейской вере и служению. Это не значит, что библейские душепопечители должны игнорировать или отклонять различные мирские психологии. Но рассматривая психологию, мы видим опасность далекоидущих мирских предпосылок и пагубность секулярных намерений. Поэтому любая вспомогательная психология должна тщательно проверяться. Интеграционисты недостаточно осторожны –– они привносят фундаментальную и систематическую ложь. Также любая практическая психология должна быть подчинена другим, более важным, аспектам, например, как обратить «психологизированных» людей, живущих в «психологизированном» обществе. Интеграционисты усилили «психологизацию» человеческой жизни, а не избавили от нее. Мне хотелось бы дать оценку теперешнему состоянию интеграционного мышления и практики. Во-первых, позвольте мне немного рассказать об истории.
Интеграционное движение развивалось тремя стадиями.
1. Предварительная стадия.
Интеграционистское движение среди христиан, исповедующих библейскую веру, датируется 1950-ми годами. Оно связано с именем Клайда Наррамора, и созданием Христианской ассоциации изучения психологии (CAPS). Основание аспирантской школы психологии Фуллера в середине 1960-х было кульминацией этой ранней стадии.
2. Профессиональная стадия.
В течение последних 25 лет, частично как реакция на критику Джея Адамса, интеграционистское движение укрепило свои позиции как в интелектуальном плане, так и в плане учреждений. Теперешние лидеры движения оказывают влияние посредством своих трудов и институтов.
Нижеследующие достопримечательные учреждения развивали и распространяли интеграционистское мышление и практику: аспирантская школа психологии Фуллера; Школа профессиональной психологии Роузмид и Журнал христианства и психологии; Американская ассоциация христианского консультирования и Христианский журнал психологии и консультирования; интеграционистские отделения в семинариях и христианских колледжах, таких как Уитон колледж, Далласская семинария, Евангельская школа Тринити и Университет Либерти; Клиника Минирта-Мейера; Ральфа и «Фокус на семье».
Лидерами интеграционистского движения являются Клайд Наррамор, Х. Ньютон Малони, Пол Турньер, Брюс Наррамор, Джон Картер, Гарольд Элленс, Гэри Коллинс, Лэрри Крабб, Фрэнк Минирт и Пол Мейер, Джеймс Добсон, Вернон Граундс, Дэвид Симандс, Роберт Шуллер и Роберт МакГии.
3. Стадия популяризации.
В середине 1980-х годов интеграционистское мышление вышло за пределы образовательных учреждений и профессиональной психотерапии. Популярная психология проникла в евангельские церкви посредством движения восстановления («созависимые, взрослые дети, дискфунциональные семьи, 12 шагов и группы поддержки»), исцеления памяти и книг различных авторов о популярной психологии. С увеличивающейся частотой с кафедры, на церковных скамьях и в издательствах говорили на том же языке психологии о вопросах, требующих объяснения человеческого опыта и разрешения проблем в жизни.
Явные намерения откровенных интеграционистов ¬–– заимствовать теорию и практику у секулярной психологии и внедрить их в христианскую веру. Скрытые или невольные интеграционисты не заявляют об этом намерении, но просто заимствуют. Сетевой эффект в любой интеграционистской системе заключается в том, что секулярные ошибки поглощают библейскую истину, так что ложные взгляды о природе человека, о Христе и процессе перемен и душепопечительства контролируют систему.
***
Современные интеграционисты — это христианские психологи.
Каково современное состояние интеграционизма?
Интеграционистское движение не является ни статичным, ни монолитным. Хотя и есть повторяющиеся темы, часто имеют место разнящиеся и конфликтующие акценты и стили. Я выделяю три различных стиля. Внутри каждого я обозначу два основных момента, где появляются повторяющиеся темы. Во-первых, какова сущность человеческого сердца?; каков взгляд на природу человека (антропология)? Во-вторых, как мы узнаем, что истинно?; каков взгляд на знание (эпистемология), а именно в отношении к секулярной психологии?
• «Блошиный рынок»: хаотичный интеграционизм.
Этот интеграционизм «продают» на улицах, с книжных магазинов он попадает в руки и сердца христиан, которые хотят разрешить свои проблемы. Вот несколько примеров:
* Фрэнк Минирт, Пол Мейер и Роберт Хемфелт
«Любовь –– это выбор. Восстановление после созависимых отношений»;
* Дэвид Симандс «Исцеление для истерзанных душ»;
* Роберт Шуллер «Самооценка: новая реформация»;
* Уильям Бакус и Мэри Чепиан «Говорить себе правду».
Какова сущность человеческого сердца?
Вот примеры ответов, которые предлагает блошиный рынок:
• Минирт, Мейер и Хемфелт:
законное желание быть любимым, жажда любви, внутренняя пустота, возникшая в результате неудачных попыток других людей любить нас (например, стр. 33-40).
• Симандс:
потребность в хорошей самооценке, сердце –– это хранилище подавленных страданий и потерь (например, стр. 48-50, 60, 138).
• Шуллер:
невосполненная нужда в самооценке лежит в основе любого поступка человека; нужда в любви к себе, достоинстве, самоуважении –– самые важные нужды человека; сущность греха –– это недостаток самооценки; на самом глубоком уровне грех –– это самоотвержение и психологическое самоистязание, которое приводит к внешним грехам (например, стр. 15, 33f, 98f).
• Бакус и Чепиан:
потребность хорошо к себе относиться, быть счастливым, чувствовать себя любимым и важным (например, стр. 9f, 40, 51, 109, 111).
В каждом случае присутствует некая разновидность «сердца истерзанного и (или) нуждающегося», что поддерживает теорию. Нужда в любви и самоуважении доминирует в литературе «блошиного рынка». Грех и страдание –– второстепенные последствия невосполненных глубоких нужд.
Как мы узнаем, что истинно?
Во всех вышеупомянутых книгах есть эклектическая смесь личностных переживаний, обрывки различных психологий, выборочные стихи из Библии (практически постоянно неверно трактуемые). Критерием истины является искаженная версия «каждый поступает так, как считает правильным». Не предпринимается попытка мыслить систематически о человеке, принимая во внимание экзегетику. Вместо того чтобы свою теорию основывать на Писании (экзегесис), они прибегают к эйзегезису (нахождение в тексте своих собственных убеждений).
2. «Большой зонтик»: изощренный интеграционизм
Развитый высококультурный интеграционизм последних лет выражает интеллектуальный пик интеграционистской философии, поэтому я опишу его детально. Это интеграционизм христианских школ психологии. Он стремится подогнать и оценить секулярную теорию психологии в эклектической манере под руководством христианских «контрольных верований». Большой зонтик объединил все –– от Фрейда до Скиннера, от заговоров до исцеления памяти, от Карла Роджерса до Джея Адамса, от «внутреннего ребенка» до покаяния в грехе.
Этот аспект становится самым важным на «блошином рынке» популярной психологии. Например, Стэн Джонс и Ричард Батмен пишет: «Интеграционизм сегодня слишком слаб с теологической и библейской точки зрения и представляет собой „одухотворенное” перефразирование основной мысли о душевном здоровье» и «христиане, внедряющие интеграционизм, заслуживают большую часть критики, которой они подвергаются со стороны психологов-профессионалов».
Одним из характерных признаков современного усовершенствованного интеграционизма являются попытки взять Джея Адамса под «большой зонтик». Научный интеграционизм не настроен враждебно к Адамсу, что было характерно для интеграционизма семидесятых. Они полагали, что переняли радикальную библейскую мысль, сделав учение Адамса одним из дальнейших основ для развития эклектической смеси. Например, система консультирования Сьянь-Янг Тэна –– это синкретизм Джея Адамса, Лэрри Крабба и Гэри Коллинза. Вот два примера из последних трудов «большого зонтика»:
• Стэнтон Джонс & Ричард Батмен
«Современная психотерапия: детальная оценка с христианской точки зрения».
• Сьянь-Янг Тэн
«Консультирование: обучение христиан для служения помощи».
Какова сущность человеческого сердца?
Вот как высказываются эти авторы об основных вопросах природы человека:
• Стэнтон Джонс & Ричард Батмен:
«Библия не много говорит о мотивации человека», но, основываясь на Бытии, 2 гл., можно сказать, что коренным образом люди нуждаются в целенаправленной деятельности и любящих взаимоотношениях друг с другом (стр. 47-49). «С библейской точки зрения сердце –– это то, что психологи и философы называют «эго», стр. 46.
• Тэн:
психологическое и духовное стремление или нужда в значимости, любви и надежде (стр. 34-37, 50f).
Некая разновидность теории нужд поддерживает точку зрения о человеческой мотивации, хотя это здесь и не так явно и открыто утверждается, как на «блошином рынке».
Между Тэном и Джонсом & Батменом есть различия.
У Тэна есть явные сходства с нижесказанным о понятии о сердце Лэрри Крабба. Я укажу два разоблачающих аспекта мнения о мотивации Джонса & Батмена.
Во-первых, высказывание «Библия не много говорит о мотивации человека», шокировало меня. Как они могли сказать такое? Библия, которую читаю я, фундаментально и глубоко говорит о человеческой мотивации!
Так почему же Джонс & Батмен воспринимают Писание как относительно пустое? Чего они ищут и не находят в Библии, –– так это такого определения мотивации, которого ищут секулярные психологи. Секуляристы хотят найти список побуждений, нужд и желаний, которые являются нашими мотивами, независимо от наших отношений с Богом. Они стремятся дать определение человеческой природе как чему-то отдельно взятому, без учета отношения к Богу. Примеры дискуссий, в которых «о мотивации говорится много», с точки зрения Джонса & Батмена: иерархия нужд Маслова; бихевиористские различия между первостепенными и второстепенными мотивами; Эрос и Танатос Фрейда и конфликт между навязчивым состоянием подсознательного и сверх-я. Библия не много говорит о человеческой мотивации с точки зрения Джонса & Батмена, потому что Бог определяет понятия о сердце исключительно с точки зрения отношения к Богу, или другими словами «ковенантно» (с точки зрения завета).
Джонс и Батмен продолжают рассматривать «действие» человеческой мотивации как потребность в целенаправленной деятельности и любящих отношениях с другими людьми. Я полагаю, что эти аспекты лучше понятны как самоочевидные сферы человеческой жизни. Конечно же, люди лучше действуют в среде межличностных взаимоотношений и продуктивных достижений. Это трюизм (очевидный факт), а не значительная систематизированная истина. Джонс & Батмен упускают главный вопрос мотивации, отношения к Богу, что вытекает из этих сфер и любой другой сферы человеческой деятельности. Если сферы деятельности так важны, зачем сводить список к тому, что человек –– существо социальное (нужда в любви) и продуктивное (нужда в достижениях)? Можно было бы легко добавить еще много других сфер важной и инстинктивной деятельности человека. Очевидно, что человек –– существо физическое, постоянно влекомое к комфорту или дискомфорту, боли или удовольствию. Человек стремится найти смысл, всегда упорядочивает и трактует жизнь. Человек –– существо экономическое, жаждущее денег и вещей. Человек –– существо политическое, всегда настроенное на предметы силы, авторитета и подчинения. Человек –– существо моральное, всегда оценивающее что-либо, согласно критериям справедливости или несправедливости, хорошего или плохого. Человек –– существо, стремящееся к славе, чувствительное к аспектам статуса и успеха. Человек –– существо эстетическое, наделенное творческими талантами и чувствительное к красоте, метафоре, ритму и порядку. Человек… это пирог, который можно разрезать по-разному.
Каждая из этих сфер человеческой деятельности тщательно описана в Библии. Но попытка перечислить их и расставить по приоритетности относительно нелогична для понимания человеческой мотивации. Писание подчиняет все под основную категорию мотивации: человек –– существо религиозное, которое поклоняется, любит, надеется, ищет, доверяет, боится… либо Бога, либо чего-либо заменяющего Бога. Поэтому большая разница в социальном аспекте человеческой жизни, стремится ли человек к тому, чтобы его любили или он сам настроен любить. Есть большая разница в экономическом аспекте, –– человек настроен на финансовую выгоду или невыгоду или же на то, чтобы быть благодарным, довольным и щедрым. Есть большая разница в религиозном аспекте, во всех сферах. Джонс & Батмен, как и секулярные психологи, на чьем учении основана их теория о мотивации, цепляются за комаров, а верблюда не видят. Они рассматривают Писание как недостаточный источник в вопросе мотивации человека, потому что Бог не позаботился предоставить систематизированный каталог комаров!
Во-вторых, как следует понимать комментарий Джонса & Батмена о сравнении библейского «сердца» с секулярным понятием о «эго». Это хорошо иллюстрирует большую слабость в интеграционистской антропологии и эпистемологии. Интеграционисты находят синонимы, которые при ближайшем рассмотрении оказываются антонимами. В библейской антропологии «сердце» — это отношение либо к Богу, либо к лжебогам этого мира, плоти и дьяволу. Вопрос о сердце состоит в следующем: «Кто или что руководит мною? К чьим голосам я прислушиваюсь?» В противовес утверждению Джонса & Батмена, ни один психолог или философ, на которых они ссылаются, не имели в виду «человека в его отношениях с Богом», когда говорили, что «эго» –– это сущность человека. Они подразумевают «человека самого по себе, отдельно взятого», –– идея, абсолютно чуждая Библии, кроме тех мест, где говорится о том, как хотели бы думать о себе грешники. Секулярные мыслители предпочли бы рассматривать человека, как «эго», а не «сердце, стоящее пред Богом», потому что они секулярны.
Мысль об «эго» в секулярной философии и психологии не является эквивалентом библейской мысли о сердце. Напротив, это подделка или замена. Заявить, что «библейское сердце –– это то, что психологи и философы называют нашим «эго» — все равно что сказать: «По химическому составу сахар –– это то, что диетологи называют сахарином». Бессмыслица. Это две разные вещи, и последнее заменяет первое и подделывает его. Поэтому вполне логично, что ни один секулярный мыслитель не рассматривает покаяние пред Иисусом Христом, новое сердце и силу Духа Святого как необходимое начало значительных перемен. Их ложная антропология запрещает подобные ответы и предлагает другие. Джонс & Батмен серьезно недооценивают влияние греха на систему мышления, которое пытается описать, объяснить и изменить человека.
Как мы узнаем, что истинно?
Джонс & Батмен (гл. 15) учат и Тэн (гл. 3, 4) поясняет очевидно «ответственный» эклектицизм. «Вполне разумно» выбирать, соединять и упорядочивать «совместимые признаки их различных источников, а иногда и из несовместимых теорий и систем; попытаться найти достойные элементы во всех доктринах и теориях и соединить их в гармоничное целое». Честность отдельного интегратора является основным гарантом истины; разум и практика интегратора –– то место, где формируется истина. Таким образом, «большой зонтик» отрицает, что в Писании уже дано «гармоничное целое» представление, Божья точка зрения — это Истина, о человеке.
Конкретное изучение Библии не играет большой роли в хитросплетениях теории и практики консультирования Джонса и Батмена. Их «контролирующие христианские верования» — ничто иное как высокопарные теологические обобщения, которые без труда можно истолковывать и применять своеобразно. Вслед за банальным утверждением, что Библия не является исчерпывающе энциклопедической (она не содержит все факты), они заключают, что вследствие этого Библия полезна только в очень общем смысле:
«Хотя Библия и дает нам ответы на самые важные вопросы в жизни, а также начальные понятия в познании состояния человека, она не является исчерпывающим и всеобъемлющим руководством для консультирования. Библия – вдохновенна и ценна, но это также книга откровения ограниченного, где самая важная забота –– религиозное представление о Божьем плане спасения Своего народа и великих доктрин веры».
Отложим сантименты, Библия недостаточна. Они не поняли природы Слова Божьего. В то время как богословие Джонса & Батмена полно широких обобщений, теология Библии обращает наше внимание на детали реальной жизни человека, которая проходит в борьбе. Джонс & Батмен игнорируют самую суть – для чего же полезна Библия, когда обсуждают свое понимание 2 Тим. 3:16, утверждая, что Писание –– всего лишь один из многих полезных источников.
Конечно же, вразумляющие душепопечители соглашаются, что Библия не является исчерпывающей энциклопедией. Мы постоянно используем дополнительные источники информации. Мы получаем сведения от семейной пары, которая находится в ссоре, и это является зерном для мельницы библейской истины! Мы можем спокойно сказать: «Билл, когда ты в таком тоне разговаривал со Сью…», не боясь выстроить цепочку из четырех внебиблейских фактов (Билл, сказанные слова, Сью, гневный тон). Но мы делаем выводы, противоположные выводам Джонса & Батмена, когда говорим, что Библия –– это не всеобъемлющий каталог о всех людях из всех стран во все времена.
Мы знаем, а они в это не верят, что Библия –– полностью достаточное руководство для дисциплины душепопечительства. Писание помогает задать подходящие вопросы во время собирания фактов, оно объясняет и выявляет мотивы гнева Билла, оно предлагает детальный путь к примирению. Например, главы Иак. 3, 4, Еф. 4, Мф. 7, 18, Гал. 5, 6 рассказывают о том, что происходит между Биллом и Сью, и между ними и Богом. На самом деле, именно широта и глубина Писания и Божьего откровения поражают нас. Человеческая жизнь по сути религиозна во всех деталях поведения, мышления, чувств и мотивации. Библия применима. Те великие доктрины веры (а также множество небольших инструкций) включают все категории для понимания человека и той работы, которую производит Дух Святой в процессе изменения человека. «Ответственный эклектизм» Джонса & Батмена в конечном итоге – изощренное название той ситуации, когда «каждый делает то, что ему кажется справедливым».
Изощренные интеграционисты хотят отдалиться от гротескных понятий «блошиного рынка». Но зачастую «наивный» младенец из толпы лучше видит, во что одет король. В своей книге «Американский евангеликализм» социолог Джеймс Хантер проанализировал приспособление современного протестантизма к нынешней культуре.
В одном разделе он сравнивает различия между исходными и изощренными «психологизаторами» евангельской веры:
«Их выводы отличаются по степени изощренности. На начальном этапе прослеживается грубая психологизация библейского языка и образов… На самом высшем уровне происходит синтез Библии и гуманизма или психологии Фрейда… В то же время, существенные различия трудноуловимы, потому что они все исповедуют “психологический христоцентризм” –– понятие о душевном и эмоциональном здоровье основано на “установлении гармоничных взаимоотношений с Богом через Иисуса Христа…”»
Автор описывает эту «психологизированную» веру как чересчур заботящуюся о самом себе и «душевном здоровье», она гедонистична, самовлюбленна, ориентирована на «чувствительность» и «нужды» современного человека. Она учит самоисследованию, что является отступлением от традиционных протестантских понятий, которые заботило «господство греха в жизни и процесс смирения и освящения». Из всех перечисленных различий между изощренными и хаотичными интеграционистами, общим у них является следующее:
(1) сосредоточение на самом человеке и
(2) систематическое обращение к секулярным «богатствам» психологии, так как Писание недостаточно для того, чтобы понять человека и изменить его. Логически, им также присуще третье понятие: перевернутое Евангелие, делающее Христа слугою для восполнения эмоциональных и психологических «нужд» человека.
3. «Несмотря на добрые намерения»: завуалированный интеграционизм.
Это кажущийся ненамеренным интеграционизм, который призывает противостоять психологии и прибегнуть к библейским категориям. Яркий пример:
* Лэрри Крабб «Понять людей: жажда взаимоотношений».
Какова сущность человеческого сердца?
К чести Крабба, он очень критично относится и к бездумному интегрированию Блошиного Рынка и к изощренному интегрированию Большого Зонтика. Но все же трудно не заметить систематические сходства между Краббом и другими интеграционистами.
В основу объяснения человеческих мотивов Крабб ставит потребность или желание взаимной любви и важных достижений. Идолопоклоннические требования и греховные жизненные планы – это вторичные реакции и попытки компенсировать недостаток, неправильные способы удовлетворения этих нужд. В теории нужд Крабба идеи безгрешности и эгоцентризма не звучат столь явно, как на Блошином Рынке. Но его система все равно вращается вокруг человеческого ощущения внутренней нужды или страдания, и он доверяет истинности этих ощущений. В основе греха лежит нуждающееся, израненное, жаждущее сердце описываемого Краббом «личного круга». Библия же описывает сердце прямо противоположно: жизнь вращается вокруг наших отношений с Богом, или с ложными богами, а не вокруг идолопоклоннических потребностей, которые ощущают грешники.
Как мы узнаем, что истинно?
Для Крабба исследование Писания –– общепризнанное начало. «Библейских категорий достаточно для ответов на вопросы, задаваемые консультантом… Наша задача —размышлять о жизни в тех категориях, которые предлагает Писание… Авторитет для нашего мышления зависит от степени, в которой он обязательно основан на четких библейских категориях». С подобными утверждениями согласится любой вразумляющий душепопечитель.
Но откуда Крабб черпает категории, на которых строится его система? В Писании нигде не представлены идеи Крабба о «глубокой жажде/нужде во взаимоотношениях и достижениях»; о его Иисусе, Который приходит к нам в основном для того, чтобы восполнить наши нужды; о его редукционистском разделении души на четыре концентрических круга: эмоции, воля, разум и нужды; о его разделении нужд на обычные, острые и критические; о его определении онтологической женственности и мужественности. Эти идеи являются движущими и направляющими механизмами понятий Крабба. Эти идеи явно противоречат заявленной цели Крабба. Они не имеют под собой ни экзегетических, ни богословских оснований. «Каждый делал то, что ему казалось справедливым». Добрые намерения не защищают от пагубного влияния греха на систему мышления.
Фундаментальная критика: что объединяет эти внешне отличные формы интеграционизма?
И «Большой зонтик» и «Несмотря на благие намерения» с отвращением относятся к крайностям «Блошиного рынка» и хотят избежать такой подозрительно плохой теологии и бездумного использования психологии. Но в конечном итоге весь интеграционизм исповедует искаженный взгляд на человеческую природу и искаженную эпистемологию. Для них грех никогда не является главным вопросом, который объясняет проблемы в жизни. И категории, которые вытекают в результате исследования Писания, никогда не являются важнейшими для понимания людей и оказания им помощи.
1. «Какова сущность человеческого сердца?»: вопрос антропологии.
С библейской точки зрения, в сердце человека проявляется выполнение или невыполнение Первой заповеди: Ты любишь, боишься, доверяешь, служишь и слушаешь Бога? Или же ты любишь, боишься, доверяешь, служишь и слушаешь идолов, себя, других людей, маммону, сатану или нужды (в любви, значимости, самооценке, контроле и множество других вещей)? Другими словами, Закон Божий проникает во все аспекты человеческой жизни на самом глубоком уровне; это не только высокая теория, но повседневная жизнь: поведение, мышление, чувства, приоритеты, отношения, совесть, желания и все остальное.
Вот мудрое высказывание об этом Д. С. Райли:
«Немного есть таких заблуждений и лжеучений, начало которых не было бы связано с неверным понятием об испорченности человеческой природы. Неправильный диагноз всегда повлечет за собой неправильное лечение. Неправильные взгляды на испорченность человека всегда повлекут за собой неправильные взгляды на главное лекарство от этой испорченности».
Поразительно, что все три формы интеграционизма –– хаотичная, изощренная и завуалированная –– сходятся в понятии о сущности человека. Несмотря на различия, они все по сути человеко-центричны. Интеграционисты систематически ставят на первое место нужды и желания человека. Они некоторые похоти плоти выдают за «нужды». Как теории «нужд», а не теории греха, они обычно фокусируют внимание на основных нуждах в любви, или хорошем отношении к себе, или в совершении чего-либо значительного. В каждой из этих теорий сердце человеческое изначально хорошее, но из-за жизненных невзгод в этом падшем мире сердца становятся пустыми, нуждающимися, жаждущими и ранеными.
Все интеграционисты, исповедуя христианскую веру, соглашаются с фактом греха. Все заявляют, что ответственность лежит на человеке. Они попутно высказывают много мудрых мыслей. (Естественно, такие «счастливые противоречия» чаще встречаются у одних, чем у других.) Все заявляют о согласии с Марка 7:21-23: «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят…» Но психологизированная система дает такое определение сердца, что получается: «извнутрь, из раненого, нуждающегося, законно жаждущего сердца исходят….» По их логике, фундаментальная ПРИЧИНА наших проблем находится в тех людях, которые ранили нас, не восполнили наши нужды, не удовлетворили желания.
Я обратил внимание на основу логики учения интеграционистов. «Счастливые противоречия» у этих авторов –– это то, за что можно благодарить Бога. Но трудно похвалить тех, кто постоянно пытается строить на ложном основании. У нас, вразумляющих душепопечителей, есть много ошибок. Но я верю, что по благодати Божьей в главном мы правы, а в чем-то иногда ошибаемся, глупы и слепы. Пусть Бог дарует нам сердце держаться того, что было даровано нам и продвигаться вперед, каясь в грехах и возрастая в мудрости. Но интеграционисты в главном неправы, и по благодати Божьей иногда в чем-то правы, мудры и проницательны. Это огромная разница, и пусть Бог проговорит к сердцам многих интеграционистов, чтобы они отвернулись от большой и разрушительной ошибки.
2. «Как мы узнаем, что истинно?»: вопрос эпистемологии
Писания вполне достаточно для понимания тех аспектов природы человека и тех процессов перемены, которые необходимы для мудрого и эффективного консультирования.
Поразительно, как эти три формы интеграционизма –– хаотичная, изощренная и завуалированная –– похожи в построении своих основных понятий. Несмотря на их различия, они фундаментально эклектичны и самовольны, вместо того, чтобы экзегетически и систематически подчиняться Слову Божьему. Каждое направление принимает мирскую искаженную характеристику жизни человека. Ни одно из них не может построить последовательную библейскую систему, которая поддерживается экзегетически и богословски. Они игнорируют великие доктрины веры, идут на компромиссы, мешают их с другими понятиями, или же подходят несбалансированно и избирательно. Эклектическая тенденция интеграционистского мышления не является полезной пищей для Тела Христова. Интеграционисты не исследуют Писание, они находят в нем то, что подходит им, при этом порой неверно толкуя его.
* * *
Как христиане должны относиться к психологии?
Подвергнув критике использование психологии интеграционистами, что можно сказать о том, как должны относиться к психологии христиане? Это ключевой вопрос, потому что моя критика интеграционизма основана на позитивном понимании библейского указания о том, как поступать с ошибками. Это также обширный вопрос, и сказанное мною здесь, будет всего лишь контуром обширного ответа.
Так называемые «истины» психологии являются аналогами «истины» безбожной жены, которая ругает своего грешащего мужа-христианина: «Ты женат на своей работе, а не на мне, ты, … ! Ты говоришь только обидные вещи. Если бы ты был хоть немного добрее и больше бы думал обо мне и детях». Она сказала «истину»? Будучи библейскими душепопечителями, мы говорим и «да», и «нет», и осторожно поясняем.
Эта женщина может быть поразительно права в некоторых аспектах, касающихся мужа. Она видит соринку в его глазу (аналогично описаниям происходящего во многих психологических исследованиях). Но она игнорирует много других фактов, касающихся мужа (как и многие психологи). Ее выводы пестрят ужасными ошибками и требуют серьезной корректировки мудрого консультанта. Она понятия не имеет, что то, что она так проницательно описывает, –– это грех мужа прежде всего против Бога. Она также не знает, что ее объяснение («Ты постоянно обижаешь МЕНЯ») и что она делает в ответ («Я имею право гневаться на тебя») говорит о ее грехе против Бога. Она не знает евангельской истины о том, что она и ее муж могут измениться. Она не знает, как завоевать его и как обличить его благочестиво. Ее трактовка безбожна, или точнее, это трактовка с человеческой точки зрения вместо Божьей. Выводы, сделанные ею, служат интересам ее личной независимости от Бога. Библейские консультанты выворачивают ее наблюдения и анализ проблем наизнанку и ставят с головы на ноги. Из ее слов мы узнали несколько полезных и провокационных вещей о ней и (возможно, но надо проверить) о ее муже. Но мы не идем на поводу ее объяснения, потому что Писание предоставляет нам совершенно иную картину.
В своих наблюдениях, теории и практике секулярные психологи похожи ну эту разгневанную женщину. Они замечают многие вещи, но истолковывают все так, чтобы избежать какой-либо связи этих вещей с Богом. Краеугольным камнем отношения к психологии с библейской точки зрения является признание принципиального противоречия между библейской истиной и секулярной психологией. Библейских консультантов высмеивают, но мы не являлись инициаторами такой враждебности! Психологи инициируют противление Божьей истине, систематически проявляя влияние греха на их разум. Априори психологи утверждают, что могут объяснить людей вне связи с Богом, что приводит к фундаментальному заблуждению. Интеграционисты не обращают внимание на это противоречие; библейские консультанты указывают на него.
Какую роль, если она вообще возможна, должна играть психология в нашей модели консультирования? Она не должна играть никакой роли в модели консультирования. Но, подвергнутые тщательному анализу, секулярные наблюдения могут выполнять иллюстративную роль, обеспечивая примерами и деталями, которые иллюстрируют библейскую модель и добавляют нам знаний. Они могут играть также провокационную роль, побуждая нас развивать нашу модель в тех областях, которые мы не продумали или игнорируем. Джей Адамс сжато описал это в книге «Competent to Counsel». Психология может быть «полезным дополнением» двумя способами: (1) «с целью иллюстрирования, добавляя к общим идеям детали»: (2) «помогать обнаруживать неверную трактовку Писания, чтобы побуждать учащихся более старательно изучать Писание». Просматривая «Журнал пасторской практики» за последние 15 лет, я был поражен, как часто авторы основывались на противоречии между библейской и секулярной точкой зрения и использовали секулярную психологию (и другие мирские источники) в этих иллюстрационных и провокационных ролях.
Иллюстрационная и провокационная роль психологии ничем не отличается от того, как мудрые библейские консультанты используют другие источники знаний вне Библии. Вот несколько примеров искаженного, внебиблейского знания, которое можно распознать с помощью Писания и использовать, конструктивно истолковав:
• Наблюдения той гневающейся женщины или любого другого человека, который мыслит не по-библейски! Библейские консультанты постоянно истолковывают по-новому то, что они слышат, дополняя его новыми деталями. Правильное переистолкование –– это основа и консультирования и профессионального и личностного роста консультанта.
• Светское чтиво, в котором зависть, гордость, страх, похоть и многое другое описано в действии. Любая художественная литература не должна считаться эпистемологически авторитетной. Но под контролем библейских категорий такая литература расширяет границы нашего применения Библии и побуждает нас замечать что-то, чего мы раньше не замечали.
• Ежедневные газеты, которые есть ничто иное как огромная свалка поклонения маммоне, силы политики и сплетен о грехе. Проповедники Библии могут цитировать газеты не потому что газеты авторитетны, но потому что они иллюстрируют библейские истины и могут заставить нас остановиться и задуматься о чем-то, на что раньше мы не обращали внимания.
• Медицинские исследования «психосоматических» отношений и их преобладания. Мы не придерживаемся их категорий, но можем оценить – и переистолковать – их наблюдения в качестве иллюстраций «духовно-психологических» отношений;
• социология, история, археология, сравнительная антропология и т.д. Как и с психологией, последовательный христианин отказывается принимать эти дисциплины в качестве стандартов. Такие исследования человеческой жизни – если они четко основаны на библейских предпосылках или последовательно переистолкованы сквозь призму библейских предпосылок – могут быть полезны в описании определенных людей в какой-то период времени;
• знание собственных грехов и искушений. Мое личное применение 1-го послания к Коринфянам 10:12,13 не создает истину, но иллюстрирует, усиливает и персонализирует ее.
Ни один из этих источников не добавляет ничего к библейской модели человеческой природы и консультирования. Каждый из этих источников иллюстрирует, сознательно или подсознательно, библейскую модель людей в сочных красках: «А вот этого аспекта гнева я раньше не встречал!». Каждый может подвигнуть меня на то, чтобы мыслить по-библейски о чем-нибудь, что я раньше не принимал во внимание: «Как бы мне справиться с этой проблемой или помочь этому человеку?». Разоблачите психологов и их претензии на то, что они умеют разбираются в знании, в «науке», и окажется, что они имеют то же самое перекрученное и зашоренное восприятие, как и любая другая группа грешников. Возможно они выполняют эмпирическую работу, которую нам не надо повторять. Но мы должны радикально переистолковать то, что они видят, согласно библейской истине. Этот труд переистолкования – в офисе консультирования, или в личном опыте, или в чтении работ – это логическое продолжение понимания того всеобъемлющего противостояния между библейской истиной и человеческой ошибкой. На что психологи – и консультируемые, писатели, доктора и другие – на самом деле смотрят?
Позвольте привести последний пример. Эта перекрученная польза психологического наблюдения не отличается от возможной «пользы» чтения романов наподобие «Костра тщеславия» Томаса Вульфа. Вульф изображает в действии многие характерные для человечества идолы и грехи (известные из Библии), наделяя их характерными для Нью-Йорка 80-х годов красками и деталями (чего я не знал, не жив в Нью-Йорке). Может ли «Костер тщеславия» помочь мне проконсультировать закоренелого жителя Нью-Йорка? Он уже помог, и не потому, что я согласен с анализом Томаса Вульфа или наслаждаюсь аморальностью, описываемой им, но потому, что библейская модель с готовностью объясняет его наблюдения людей.
Библейские консультанты сталкиваются с двойственной задачей: верно придерживаться категорий библейской истины и возрастать в понимании разнообразия человеческих существ. Джей Адамс говорит об этом таким образом:
Очевидно, что грех, во всех его измерениях, является проблемой, с которой должен бороться христианский консультант. Второстепенные измерения – вариации на общие темы – делают консультирование таким сложным. Все люди грешники и совершают одни и те же грехи и ошибки, однако, развивая свой собственный стиль греха. Стили (комбинации грехов и ошибок) своеобразны для каждого индивидуума, но за ними всеми лежат общие темы. И работа консультанта – обнаружить эту общность за спецификой.
Только Писание позволяет нам быть мудрыми в отношении этих общностей в человеческой жизни. Эта мудрость потом возрастает и становится глубоким пониманием случаев, применяя на практике Писание в наших собственных жизнях, в жизнях клиентов, в том, что мы читаем. Каждый мудрый библейский консультант вовлечен в эмпирическое исследование, длящееся всю жизнь, формально или неформально.
В этом процессе психологи, социологи, историки, клиенты, неверующие, живущие по соседству, журнал «USA Today» и Агата Кристи могут помочь нам понять эти стили и то, как они развиваются. Часто в консультировании или чтении – и даже в нашем собственном покаянии! – нам придется предпринимать пере-истолковывающий шаг, ставящий все с головы на ноги.
Библейские консультанты, которые не продумывают тщательно природу библейской эпистемиологии, подвергаются опасности действовать так, как будто Писание исчерпывающее, а не достаточное; как будто Писание является энциклопедическим каталогом всех важных фактов, а не Божьим откровением о главных фактах, богато проиллюстрированное, дающее мировоззрение, достаточное для того, чтобы толковать любые факты, с которыми мы сталкиваемся; как будто Писание является огромной сумкой бусинок, а не очками, сквозь которые мы толкуем все бусины; как будто наше настоящее понимание Писания и людей является триумфальным и конечным. Интеграционисты рассматривают Писание в виде маленькой сумочки с бусинками, а психологию – как большую сумку. Логика интеграциоционистской эпистемиологии такова: объедините обе сумки, отделите очевидно плохие бусины из психологии, и у вас будет больше бусин. Но и для потенциальных библейских консультантов легко рассматривать Писание просто как большую сумку с бусинами. Эта эпистемиологическая позиция отличается от эпистемиологии интеграционалистов всего лишь количеством, но не качеством. Она приводит либо к абсурдным формам выборочного чтения («Где-то здесь должен быть отрывок об анорексии»), либо к замене подходящих ответов мудрыми пасторскими словами («В первом послании к Тимофею 4:3-5 говорится – ешьте с благодарением; так что покайтесь в том, что не едите и следуйте такому плану принятия пищи»), либо к капитуляции перед интеграционизмом, пойдя на поводу неудач в сфере консультирования («Может в конце концов в Библии не содержатся все бусины, это всего лишь один из ресурсов для приобретения бусин, один из многих других»).
Писание же одновременно обеспечивает нас и очками (толковательными категориями, которые истинны), и огромным количеством конкретных примеров. Но Библия не претендует на то, что содержит все примеры. Бог ожидает, что мы наденем свои очки и будет много, усердно и по-библейски думать о людях. Например, подумайте о смысле послания к Галатам 5:19-21. Павел перечисляет 15 примеров тех деяний, которые желает совершать плоть. Он разделяет этот список двумя комментариями, напоминающими нам о том, что следует надеть свои библейские очки, оглянуться вокруг и увидеть 115 (или 1015!) примеров: «Дела плоти известны…и тому подобное». Подумайте о Первом послании к Тимофею 6:10: сколько бесчисленных форм греха производит страсть к деньгам? Подумайте о послании Иакова 3:16: сколько бесчисленных вариантов и видоизменений хаоса и греха возникает, когда люди поглощены гордыней и требовательностью? Достаточность Писания заставляет нас много думать и тщательно обозревать индивидуумов и культуры.
Эта достаточность не позволяет нам расслабиться, думая, что мы имеем энциклопедию или симфонию. Я встречал библейских консультантов, которые действовали так, словно проблема, не названная в Библии, не является проблемой. Они не смогли оценить размаха библейской достаточности. Они не смогли понять, что такие проблемы все-таки перечислены косвенным образом – в словах «и тому подобное» и «и все худое». Они не смогли мыслить так, чтобы продемонстрировать, каким образом общие темы библейской истины лежат в основе особенностей и сложностей человеческого греха, ничтожества, хаоса и запутанности.
Я также встречал некоторых людей, которые когда-то были «библейскими консультантами», но были разочарованы, обратились к интеграционализму и «богатству» мирской психологии. Это люди, чья эпистемиология имеет серьезные дефекты. Их эпистемиология «сумки с бусинами» сделала библейские обетования как большими (исчерпывающая энциклопедия), так и меньшими (исчерпывающая энциклопедия!), чем настоящие библейские обещания. Когда их понимание Библии спасовало перед лицом человеческого греха и страданий, психология убедительно заняла пустующее место.
Изобилие до сих пор не признанных бусин в психологии придало теории и технологиям психологии – ее искаженным очкам и кривым зеркалам – невероятно убедительный вид. Нам следует помнить, что большинство интеграционалистов когда-то были консервативными «библейскими христианами». Их эпистемологическая сумка с бусинами появилась в результате сильного шока во время получения высшего образования или в то время, когда они переживали личные проблемы или проблемы своих клиентов. Их внезапно ставшая недостаточной Библия уступила место кажущейся более великой мирской «мудрости». Подобная динамика будет продолжаться среди библейских консультантов до тех пор, пока мы тщательно не определим значение достаточности Писания. Является ли Библия сумкой с бусинами или вседостаточными очками истины – со множеством иллюстративных бусин, – посредством которых Бог исправляет наше испорченное грехом зрение? Способность библейских консультантов мудро обращаться с нашими собственными грехами, мудро консультировать и эффективно защищать нашу позицию зависит от ответа на этот вопрос.
Служение «жертвам психологии»
Как можно убедить интеграционалистов в том, что существует лучший способ помощи и изучения людей? Обычно вы можете встретить два вида интеграционалистов в церкви или учебном заведении: христиане с проблемами и христиане, которые хотят помочь тем, у кого проблемы. Чаще всего такие люди будут скорее наивными интеграционалистами – хаотичными и неосознанными – чем философски посвященными интеграционалистами. Обычно это христиане, которые не систематизировали то, во что верят, а потому выработали эклектическую смесь противоречивых идей относительно жизни, проблем и решений. Многие оказываются очень отзывчивыми к библейской истине.
Как нести служение Слова таким людям?
Давайте я опишу вам наихудший сценарий. Человек из вашей церкви подходит к вам и говорит: «Я — созависимый с низкой самооценкой, и мне нужно научиться любить себя из-за того, что мой внутренний ребенок получил раны от своей дисфункциональной семьи». (Или, как вариант, потенциальный консультант в вашей церкви говорит о ком-то: «Он/она — созависимый …»)
Сколько умных терминов! Несколько исторических фактов и библейских убеждений закладывают важное основание пасторской стратегии, применимой к вашему слушателю:
1. Библия никогда не говорит, что «низкая самооценка» является важной проблемой. С библейской точки зрения, важным является самопознание и познание Бога.
2. Библия никогда не учит, что нам надо любить самих себя. Она предполагает, что мы безмерно любим самих себя и поглощены собой (даже когда «ненавидим» себя). Нам нужно научиться любить Бога и ближнего своего.
3. Категории, используемые этим человеком – это эклектическое попурри, заимствованное из безбожных источников: анонимных алкоголиков, движения восстановления, психодинамической психологии и гуманистической психологии.
Как же мы используем эти коренные принципы?
Немногие психологизированные будут убеждены, услышав эти основополагающие истины в сыром виде. Как же приготовить, приправить и подать, то есть применить истину для эффективного служения? Во-первых, соберите факты, знать которые призывает вас истина. Это не дискуссия, разворачивающаяся на страницах книги или в лекционном зале, где идеями перебрасываются в виде интеллектуальных абстракций. Вы говорите с человеком, впавшем, по крайней мере временно, в заблуждение. Вы должны войти в его жизнь. Например, «Расскажите мне все, что вы имели в виду, когда так описывали себя. О каких действиях, эмоциях, мыслях и переживаниях вы говорили? Когда у вас бывает депрессия? Когда вы «ненавидите себя»? Что вы говорите сами себе? Что вы делаете или не делаете из-за ощущения «небезопасности»? В каких случаях вы зависите от отношений? Когда, где и с кем проявляется такая зависимость? Какова была ваша семья: грехи, верования и ценности, модели?» Копая глубже, заглядывая под искажающие ярлыки, вы как консультант обнаружите конкретную реальность, которую можно переистолковать по-библейски.
Вы часто будете видеть, например, (применение убеждения 1, см.выше) человека, который не знает, что живет грешной жизнью, ищет человеческого одобрения, стремится к своим собственным стандартам достижений, как к форме самоправедности, пытается контролировать жизненные обстоятельства для достижения максимального личного комфорта и выгоды. Настает время точного самопознания. Господствующее невежество, с библейской точки зрения, может привести к истинному самопознанию. Вы также найдете (убеждение № 2) человека, который любит многие перечисленные вещи, который любит их «всем сердцем, душою и разумением», любит больше, чем Бога, и который любит себя больше, чем ближнего. Такое отношение и желания становятся причиной многих конкретных грехов (Иак. 1:14; 3:16): гнев, зависть, страх, беспокойство, жалость к себе, обвинение других, уход от ответственности, манипулирование, лесть, распутство…
Приходит страх ГОСПОДЕНЬ и появляется мудрость. Становится возможным покаяние и смирение перед Богом. Свет удаляет тьму. Вы найдете человека (убеждение № 3), который впитал ложные мирские идеи, которые обманули его и запутали. Истина есть свет и выход: «Теперь я нашел намного лучший путь к познанию себя. Мне это понятно, в то время как другие ярлыки привели меня в тупик и безысходность».
Мудрый консультант найдет способ помочь запутанному и блуждающему человеку обновить его разум, покаяться и найти свет истины, любви и жизни. Благодаря тому, что вы хорошо узнали человека, у вас есть возможность полировать стрелы истины, нацелить их на жизнь конкретно этого человека, даруя ему правильное представление и открывая дверь евангелию Иисуса Христа. Вы задействовали и применили основополагающие истины, чтобы развенчать и избавиться от определенных ложных убеждений, похотей и грехов.
Цель библейской переоценки человеческого опыта (описанного либо психологом, либо подопечным) не в том, чтобы «посмотреть, чему мы можем научиться у них». Цель –– служение Слова, которое изменяет душу. Мы можем сказать больше, чем то, что «психология и психотерапия систематически идет по неверному пути». Мы можем в точности показать, каким именно образом это происходит, и детально изложить библейскую альтернативу этому, которая заставляет задуматься и ведет к покаянию.
С одной стороны, интеграционисты не видят, что результатом правильного библейского вмешательства в психологию должно быть обращение жертв психологии. С другой стороны, библейские консультанты, которые не берут на себя труд исправления ошибок, упускают возможность для эффективного служения. Психология для нашего общества – то же, что ислам для Марокко. Давайте же эффективно пускать в ход меч евангелия.
Заключение
Современные интеграционисты являются продолжателями идей старых интеграционистов. Некоторые новые формы более гротескны — «Блошиный рынок христианизированной популярной психологии». Другие новые формы более развиты, отполированы, и даже говорят что-то хорошее в адрес своих критиков — «Большой зонтик теоретического интеграционизма». Еще есть формы, которые даже озвучивают ноты библейского авторитета и достаточности — «Несмотря на добрые намерения» они все же строят свою систему по мирскому шаблону. Но все же интеграционизм во всех его разновидностях исповедует небиблейскую парадигму, как в проведении консультирования, так и во взаимоотношениях с секулярной психологией. Библейские консультанты должны применять альтернативный подход и учить этому церковь.