Мартин Лютер и его суровая жена

Через три года после того, как Лютер вывесил на дверях церкви в Виттенберге свои тезисы, он был отлучен от церкви папой римским. Опасаясь дальнейших репрессий, он вынужден был скрываться под чужим именем. Но времени зря не терял — занялся переводом Библии на немецкий язык.

Тем временем новое христианское учение стало распространяться по всей Герма­нии. Тезисы «виттенбергского со­ловья» (так называли Лютера совре­менники) передавались из уст в ус­та, переписывались, их иллюстри­ровал друг Лютера, один из лучших художников той поры Лукас Кранах.

 

А Виттенберг принимал беглых монахов. После роспуска монасты­рей в 1521 году к Лютеру каждый день стекались беженцы. Чтобы прокормить себя, им предстояло начать новую жизнь. Мужчинам — найти работу, женщинам — вернуть­ся к родителям или выйти замуж. Лютер брал на себя ответствен­ность за их судьбы, помогал при­способиться к новой жизни.

В числе прочих из Торгау прибы­ли девять беглых монахинь. Восьме­рых Лютеру удалось пристроить, а девятая, Катарина фон Бора, оста­лась без крова. Семья отказалась принять ее обратно, замуж выдать не удалось. И Лютер принял неор­динарное решение — самому жениться на несчастной девушке. На­до было обладать незаурядной сме­лостью, чтобы нарушить целибат — обязательное безбрачие духовен­ства, узаконенное папой в XI веке (в католической церкви оно сохраня­ется и сейчас).

Мартин Лютер. Работа Лукаса КранахаМартин Лютер. Работа Лукаса Кранаха

Это было первое в истории вступление в брак еванге­лического священника. Оно послу­жило примером для многочислен­ных последователей лютеранства.

Лютеру такое решение далось нелегко. Он понимал, что рискует жизнью. «Мне не чужды желания, испытываемые мужчиной, я не ка­менный, — честно признавался он.

— Но я сознаю, что в любой день мо­гу быть сожжен на костре как ере­тик».

В чем же состояла ересь Люте­ра? В том, что он осмелился про­честь Священное писание иначе, чем диктовала католическая цер­ковь. Он принял как должное завет Бога людям жить в любви и продол­жать свой род. «Богу было угодно, чтобы я сжалился над несчастной девушкой, — писал Лютер позже. — В конце концов все вышло как нель­зя лучше. Я получил верную и пре­данную жену». А Катарина фон Бора — верного и преданного мужа, мо­гут добавить биографы великого ре­форматора.

Катарина фон Бора, как и многие ее сверстницы, еще ребенком была отправлена в монастырь. Так ее ро­дители, обедневшие дворяне, ре­шили сразу две задачи: девочка по­лучила образование, а в семье ста­ло одним ртом меньше. В восемь лет Катарина дала обет жить в пос­лушании и хранить целомудрие. Ас­кетическое воспитание, конечно, наложило отпечаток на всю жизнь Катарины. Многие биографы Люте­ра находили ее нрав излишне суро­вым, говорили даже, что она изво­дила мужа и детей непомерной строгостью. Такой ее изображали биографы Мартина Лютера, высоко чтившие его. Но мало кому приходи­ло в голову посмотреть на все глаза­ми его жены.

Союз Лютера и Катарины не был следствием страстной любви. Фун­даментом этого брака стал долг, стержнем — взаимное доверие, а главной целью — продолжение ро­да, освященное Богом.

Венчание состоялось 13 июня 1525 года. Лютеру было сорок два года, Катарине — двадцать шесть. Молодожены поселились в забро­шенном, обветшавшем монастыре августинцев, который стал их прис­танищем на всю жизнь. Никакого имущества у новобрачных не было, если не считать серебряного бока­ла, который им на свадьбу подарил курфюрст.

Эту единственную ценную вещь Лютер не раз пытался подарить. «Я хотел передать тебе с посыльным на память небольшой серебряный бо­кал, — писал он финскому реформа­тору Микаэлю Агриколе, — но Кете (так Лютер называл жену) выхватила его у меня и спрятала. По­дожди, скоро у нее начнутся роды, и тогда уж я постараюсь найти его».

Катарине чудом удалось спасти бокал, и со временем он стал осно­вой (а скорее, символом) благопо­лучия семьи. Во всяком случае, пос­ле смерти великого реформатора в описи его имущества фигурирова­ли, в дополнение к серебряному бо­калу, дом, небольшой крестьянский двор, пять коров, девять телят, одна коза с двумя козлятами, восемь свиней и две свиноматки с тремя поросятами.

Чтобы добиться отно­сительного материального благопо­лучия, Катарине приходилось быть не только экономной, хозяйствен­ной и трудолюбивой, но и суровой.

Их дом называли «постоялым двором для бедных». Двери в нем были всегда открыты для любого, кто нуждался в помощи. За стол не­редко садились не только бедняки, но и высокие иностранные гости. То немногое, что было в доме, Лютер готов был раздать и раздарить.

Чтобы в доме всегда была еда, Катарина вынуждена была завести хозяйство. Она не только выкарм­ливала скотину, но и выращивала пшеницу, разводила рыбу в пруду. Один современный экономист подсчитал расходы семьи Лютера. И пришел к выводу, что в доме тра­тилось в три раза больше средств, чем зарабатывал глава семьи. Раз­ницу покрывало натуральное хозяй­ство, которое вела Катарина.

Лю­тер, отдавая должное хозяйствен­ным способностям жены, в письмах обращался к ней: «Уважаемый гос­подин Кете».

Ровно через год после свадьбы у них родился первый ребенок. «Я счастливый человек, — писал Лютер друзьям. — Катарина, лучшая и лю­бимейшая из жен, подарила мне сы­нишку, маленького Ганса Люте­ра». За девять лет у них родилось шестеро де­тей. Две дочери умерли. Особенно тяжело Лютер пе­реживал смерть своей любими­цы — тринадца­тилетней Магда­лены, очень ода­ренной девочки. А сыновья продол­жили род Лютера, в Германии и Швеции и сейчас живут их потомки.

Это был настоящий протестан­тский брак, основанный не на люб­ви, а на долге. Он выдержал все ис­пытания — и нищету, и гонения, и трудности. Строгая Катарина впол­не соответствовала библейскому идеалу жены. При всей суровости ей доставало доброты и душевных сил, чтобы заботиться обо всех в доме. Никогда не забывала она и о том, что в самое тяжелое время именно Лютер спас ее. Так может быть, раз­деленное чувство долга, глубокое доверие и благодарность — лучшая основа для брака? Более прочная, чем страсть или романтическая лю­бовь?

При всей кажущейся прозаич­ности жизнь Лютера и Катарины бы­ла наполнена высоким смыслом. Их окружали друзья и единомышлен­ники, за столом велись философс­кие беседы, в доме часто музициро­вали, пели, даже танцевали. И, ко­нечно, большую радость приносили дети.

Сохранилось несколько порт­ретов Катарины Лютер, написан­ных другом семьи Лукасом Кранахом. Серьезное выражение лица, внимательный взгляд, плотно сжа­тые губы… Красавицей эту жен­щину не назовешь, но есть в ней особое дос­тоинство. Она остав­ляет впечатление человека, для ко­торого долг — не тяжелая ноша, а важная жизнен­ная задача.

Трудно предс­тавить себе Мар­тина Лютера без этой преданной, хотя и  суровой  спутницы жизни.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *