Неверие. Этим одним словом охарактеризовал Эмиль Бруннер, швейцарский «кризисный теолог,» либеральную теологию 19 века. Зарождение подобного либерализма было осознанным синтезом между натурализмом в мире философии и историческим Христианством. Либерализм искал пути удалить все сверхъестественное из Христианской веры и ограничить современное значение Иисуса и Нового Завета этическими вопросами, в частности, в отношении человеческих нужд, и особенно в отношении их материальных потребностей.
Это спровоцировало значительные затруднения в организации церкви, сначала в Европе, а затем и в Америке. Если организация отказывается признать то самое основание, на котором она построена, и для которого она существует, что происходит с церковной собственностью, огромной стоимости, и ее многочисленными посвященными профессионалами? Духовенству, для проповеди, были оставлены только социальные проблемы. Чтобы оправдать существование Христианства, как организованной религии, либерализм 19 века, обратился к новому евангелию, которое удостоили названия «социальное евангелие.» Это было евангелие, сфокусированное на вопросах гуманизма, имеющее в центре внимания «социальную справедливость.»
Использование термина «социальная справедливость» включает в себя ироническую игру слов. Что под ним подразумевалось в этой философии, так это перераспределение богатства, по образцу социализма. Ложная предпосылка в так называемой социальной справедливости была в том, что материальное богатство может быть нажито только через эксплуатацию бедных. И таким образом, чтобы общество было справедливым, богатства должны быть перераспределены правительственной властью. На самом деле, так называемая социальная справедливость, где наказания были возложены на тех, кто был законно производителен, а не производительные были награждены — это просто нелепая идея справедливости.
Возрастание важности социального евангелия спровоцировало спор известный в истории церкви как «спор модернистов и фундаменталистов,» который бушевал в начале 20 века. Этот спор свидетельствовал о нечестивом разделении между двумя полюсами Христианской заботы. С одной стороны, была классическая забота о личном искуплении, выполненном Христом, через Его искупительную смерть на кресте, что принесло примирение для тех, кто доверился Иисусу. С другой стороны рассматривалось материальное благополучие людей в этом мире прямо сейчас. Оно включало в себя внимание к снабжению одеждой, пищей и жильем нуждающихся, и заботу о бедных.
Многие евангельские Христиане в этот период истории, чтобы сохранить центральное значение провозглашения Евангелия Иисуса Христа, уделяли особое внимание благовестию. Во многих случаях, подчеркивание важности благовестия, было сделано до полного исключения другого полюса библейского внимания, то есть, служение милосердия тем кто был беден, гоним и в страданиях. Настолько явным было это разделение между евангельским и либеральным вниманием, что, как это ни печально, многие евангельские Христиане, стали отдаляться от участия в служении милосердия, чтобы их деятельность не была воспринята, как переход к либерализму.
Обманчивость ложной дилеммы берет две важные истины и заставляет нас выбирать между ними. Предположение заблуждения «или/или» в том, что из двух отдельных забот, только одна истинна, а другая ложна; и таким образом, требуется избрать между истинной и ложью. Заблуждение типа «или/или,» которое поднялось перед церковью в этот период: было или евангелие личного искупления, или евангелия социальных забот о материальном благополучии людей.
Даже беглое прочтение Нового Завета, тем не менее, делает очевидным, что заботы Иисуса и новозаветных писателей, не могут быть сведены к дилемм типа «или/или.» Проблема с этим заблуждением, как и во всех ложных предпосылках, в том, что истина искажается до неузнаваемости. Новый Завет не допускает этой ложной дилеммы. Выбор, который есть у церкви, никогда не лежит между личным спасением и служением милосердия. Это скорее утверждение типа «и то и другое.» Ни один полюс не может быть поглощен другим без искажения правды. Уменьшение Христианства либо до программ социального благополучия, либо до программы личного спасения, урезает Евангелие, а это явное искажение.
Исторически, до проявления либерализма 19 века, церковь, похоже, не страдала от этого ложного разделения. Веками, церковь понимала свою задачу, как и провозглашение спасающего Евангелия искупительного труда Христова, так, в то же самое время, и, следуя примеру Иисуса в служении слепым, глухим, заключенным, голодным, бездомным и бедным. Служение церкви, чтобы быть полноценным, должно всегда быть твердо посвящено обеим сторонам библейского наказа, чтобы мы могли быть верными Самому Христу. Если мы отрицаем или служение личного искупления, или милосердие к страдающим, мы проявляем «неверие.»
Р.Ч. Спрол
www.ligonier.org