Автор: Скрипак Александр

Существует упорное предание, что Святой Августин, когда его цинично спросили, в насмешку об его учении о Сотворении, о том, что делал Бог до сотворения мира, ответил: «Создавал ад, для любопытных».

Конечно же ответ был шуткой. Библия не говорит об особом божественном деле творения до самого Сотворения. Но шутка Августина содержала в себе серьезный намек, предупреждающий против пустых предположений о том, что Бог делал в вечности.

Тем не менее, Библия не предполагает, а много говорит о том, что Бог делал «до того», как был создан мир. Часто Библия упоминает о вечном совете Бога, о Его плане спасения и других подобных вещах. И это безотлагательный теологический вопрос, чтобы Христиане не думали о Боге, как о Владыке который освобождает Свои владения во вселенной. Бог не придумывает «по ходу пьесы.» И Его нельзя рассматривать, как неуклюжего управляющего, который не справляется со Своими замыслами и должен постоянно менять Свой план спасения в соответствии с действиями людей. В Божьем Писании нет места плану №2 или плану №3. Его «План №1» существует от вечности и до вечности. И этот план одновременно и совершенен и неизменен, поскольку он полагается на вечный Божий характер, который, помимо всего прочего, святой, всезнающий и неизменный. Божий вечный план не пересматривается, потому что его не надо очищать от моральных недостатков. Он не изменяется и не дополняется, потому что для Бога не появляется новая информация, которой не было с начала. Божий план не изменяется, потому что Он не изменяется, и потому что совершенство не бывает разных степеней, и не может быть улучшено.

Завет Искупления близко связан с вечным Божьим советом. Он назван «заветом», потому что план включает в себя несколько заинтересованных сторон. И это не завет между Богом и людьми. Это завет между личностями Божества, особенно между Отцом и Сыном. Бог не стал триединым при Сотворении или Воплощении. Его триединство также вечно, как и Его сущность. Он один, в сущности и троичен в личностях от вечности.

Завет Искупления является естественным следствием учения о Троице. Точно так же, как и о Троице, Библия нигде не говорит о нем явно. Нигде в Библии не используется слово «Троица», но идея Троицы твердо утверждается во всем Писании. Подобным образом и фраза «Завет Искупления» нигде явно не появляется в Писании, но его идея провозглашается в Библии повсюду.

Центром проповеди Иисуса было провозглашение, что Он был послан в мир Отцом. Его миссия не была дана Ему при крещении или при рождении. Она была дана Ему до Воплощения.

В великом гимне второй главы Послания к Филиппийцам, мы видим отблеск этого: «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (стихи 2-5).

Этот отрывок открывает нам много разных вещей. Он говорит о готовности Сына принять миссию искупления по повелению Отца. И то, что Иисус пришел, чтобы исполнить волю Отца свидетельствует вся Его жизнь. Еще ребенком, Он напомнил Своим земным родителям в храме, что Он должен пребывать в том, что принадлежит Его Отцу (досл. заниматься делом Отца, прим пер.). Его пищей было исполнять волю Своего Отца. Ревность по дому Отца поглощала Его. Он постоянно провозглашал, что  говорит не Своей властью, а властью Пославшего Его.

Иисус был первым миссионером. И это слово подразумевает того, кто был послан с миссией. Будучи вечным Словом, Он не решил Сам по себе прийти на эту планету для ее искупления. Он был отправлен сюда. По плану спасения Сын приходит по воле Отца.

Суть Завета Искупления в том, что Сын идет на это с готовностью. Отец не принуждает Его отложить Свою славу и смириться. Скорее Он с готовностью «уничижил Себя Самого». Отец не отнял у Сына Его вечную славу, но Сын Сам согласился временно отложить ее для нашего спасения.

Послушайте Иисуса, когда Он молиться в конце своего служения: «После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин 17:1-5). Завет Искупления был договором, который включал в себя и обязательства, и награду. Сын вступил в священный договор с Отцом. Он подчинил Себя обязательствам этого заветного соглашения. Точно также и Отец принял на себя обязательства — даровать Своему Сыну награду за дело искупления.

В своей Систематической Теологии Чарльз Ходж приводит список из восьми обещаний, которые Отец дал Сыну в этом вечном договоре. Вкратце они звучат следующим образом:

что Бог создаст беспорочную (букв. очищенную прим. пер.) Церковь для Своего Сына;

что на Сына будет излит Дух без меры; что Бог будет всегда с Ним, чтобы поддерживать Его;

что Он избавит Его от смерти и вознесет Его и посадит по правую руку от Себя; что Он сможет даровать Святого Духа кому пожелает;

что все, дарованные Ему Отцом придут к Нему, и никто из них не будет потерян навеки;

что народы получат долю в Его искуплении и Его мессианском царстве; что Он будет взирать на подвиг души Своей с довольством.

Поскольку Бог исполнил Завет Искупления, Христос стал наследником Отцовских обещаний. Поскольку это завет никогда не нарушался, мы пожинаем плоды его благ, как наследники Бога и сонаследники Христа.

www.ligonier.org

 

Источник: http://refspb.ru/2012-07-15-20-45-47

«Если вы найдете совершенную церковь, то они ни в коем случае не должны присоединяться к ней, поскольку вы ее разрушите!» доктор Д.Дж. Кеннеди

Термин лицемер (хипокрит) пришел к нам из мира греческой драмы. Он использовался, чтобы описать специальную маску, которую использовали актеры, чтобы драматизировать определенные роли. Даже в наше время, символом театра является пара масок — комедии и трагедии. В античности, некоторые актеры играли более чем одну роль, и они обозначали свою роль тем, что держали нужную маску перед своим лицом. Отсюда происходит идея лицемерия.

Но обвинение в том, что церковь полна лицемеров, очевидно ложное. Хотя никто из Христиан не достиг полной меры освящения в этой жизни, то, что мы боремся с продолжающимся грехом, вовсе не оправдывает вердикт о лицемерии. Лицемер это тот, кто делает те вещи, о которых он утверждает, что он их не делает. Внешние наблюдатели Христианской церкви видят людей, которые объявляют себя Христианами, и видят, что они грешат. Поскольку они видят грех в жизнях Христиан, они торопятся сделать заключение, что те являются лицемерами. Но для Христианина простая демонстрация, что он грешник, не означает признание его лицемером.

Перевернутая логика делает что-то подобное: Все лицемеры грешники. Джон грешник, значит он лицемер. Любой, кто знает законы логики, понимает, что это умозаключение недействительно. Если бы мы просто сменили обвинение с «церковь полна лицемеров» на «церковь полна грешников», мы сразу бы признали себя виновными. Церковь это единственная организация, которую я знаю, которая требует публичного признания греховности, как условие членства. Церковь полна грешников, потому что это то место, куда грешники, признавшие свои грехи, приходят, чтобы найти искупление за их грехи. Так что в этом смысле, просто наполненность церкви грешниками, не оправдывает заключения, что церковь полна лицемерами. И снова, все лицемерие это грех, но не всякий грех есть грех лицемерия.

Когда мы смотрим на проблему лицемерия в эпоху Нового Завета, мы видим ее лучше всего в жизнях тех, кто объявлял себя наиболее праведным. Фарисеи были группой людей, которые, по определению, видели себя отделенными от общей греховности людских масс. Они начали хорошо, ища жизни посвященной набожности и подчинению закону Божьему. Однако, когда их поведение не могло достичь их идеалов, они начинали притворяться. Они прикидывались более праведными, чем они были. Они выдавали видимость праведности, которая служила, чтобы скрыть полное развращение в их жизнях.

Хотя церковь и не полна лицемеров, никто не отрицает, что лицемерие это грех, присущий не только новозаветным фарисеям. Это грех, с которым Христиане должны бороться. Для церкви были установлены высокие стандарты духовности и праведного поведения. Мы часто растеряны нашей неспособностью достигнуть этих высоких целей, и это склоняет нас притворяться, что мы достигли более высокого плато праведности, чем мы на самом деле смогли. Когда мы так поступаем, мы надеваем маску лицемерия и подпадаем под суд Божий, за этот самый грех. Когда мы находим себя вовлеченными в такое притворство, в нашей голове должен зазвучать сигнал тревоги, что нам нужно немедленно устремиться к кресту и к Христу и понять, в чем заключена наша настоящая праведность. На самом деле, она только в облачение праведности Христовой, полученное верой, чтобы любой из нас мог всегда иметь надежду пребывать пред святым Богом. Носить одежды Христа в вере это не лицемерие. Это действие искупления.

www.ligonier.org

Этот стих, как будто не к месту. Маячит там, в конце второй главы книги Бытия, как если бы он был более поздней мыслью. Но мы знаем, что так не бывает в уме и вдохновении Святого Духа. Итак, мы смотрим на этот стих, чтобы получить ключ к пониманию нашего состояния до несчастья греха. Глава 2, стих 25 звучит так: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились.» Это говорит нам, что до того, как грех пришел в мир, не было стыда. Не было смущения. Опыт унижения был совершенно неизвестен и чужд человеческой расе. Тем не менее, вместе с первым опытом греха пришла и ужасная тяжесть личного стыда и смущения. Стыд и смущение это чувства, которые мы испытываем с различной интенсивностью. Самая худшая форма стыда, самая ужасающая форма смущения, это та, которая приводит к совершенному и полному унижению. Унижение приносит не только красное от стыда лицо, но и чувство безнадежности, когда мы теряем наше достоинство и наша репутация повергнута в руины.

Но все же как раз в эту сферу стыда и унижения добровольно вошел наш Спаситель в своем воплощении. Популярный гимн, «Дворцы из слоновой кости,» изображает это снижение от славы — добровольное оставление Сыном Человеческим дворца из слоновой кости [- символом славы], которая был Его вечным местообитанием. Он добровольно избрал сложить Свою славу, стать человеком и слугой, смириться до смерти. Это унижение, которое Христос добровольно принял для Себя, стоит в самом начале Его пути к славе и окончательному возвышению. Этот путь, как его показывает нам Новый Завет, который ведет от унижения в рождении Иисуса, до Его возвышения в Его воскресении, вознесении и втором пришествии.

Характер возвышения является точной противоположностью, сильной антитезой, характеру унижения. В возвышении, чувство личного достоинства не только восстановлено, но и короновано славой, которую может дать только Бог. Итак, когда мы взираем на библейскую тему возвышения Иисуса, мы смотрим на способ, которым Отец вознаградил Своего Сына и провозгласил Его славу всему творению.

Нам сказано, что никто не восходит на небо, кроме Того, кто снизошел с неба, и нам также сказано, что при крещении, мы принимаем знак и печать нашего участия вместе с Иисусом, как в Его унижении, так и в Его возвышении. Обещание участия в возвышении Христа дано каждому верующему — однако есть одно «но.» Есть предупреждение, и оно ясно и понятно: если мы не хотим принимать участие в унижении Христа, то у нас нет причин ожидать, что мы когда-либо станем участниками в Его возвышении. Но вот что коронует то, что нам предложено: что мы, не имеющие права на вечную славу и честь, тем не менее примем их, из-за того, что было совершено для нас нашим совершенным Искупителем.

В 1990 году я написал книгу «Слава Христа.» Написание этой книги было для меня одним из самых волнующих опытов, которые у меня когда-либо были при написании книг. Моя задача тогда была в том, чтобы продемонстрировать, что в то время как есть общий прогресс от унижения к возвышению в жизни и служении Иисуса, этот прогресс не идет непрерывной линией снизу вверх. Но скорее, в книге объясняется, что даже в общем прогрессе Иисуса от унижения к возвышению, в Его наихудшие моменты унижения есть вставки, где, по милости Божией, также провозглашается слава Сына.

Например, когда мы рассматриваем рождение Иисуса, легко сфокусировать вниманиена явной бедности, сопутствующей Его рождению в хлеву, в городе, где Ему не нашлось места в гостинице. Было ошеломляющее чувство унижения в непритязательности Его рождения. Но, в тот же момент, когда наш Господь вошел в человеческий мир в столь унизительных обстоятельствах, недалеко от этого места  небеса просто взорвались сияющей славой Бога пред глазами пастухов, с провозглашением Его рождения как Царя.

И проходя через Писание, мы видим эти отблески то здесь, то там, прорывающиеся через покров и одежду человеческой природы Иисуса, пронизывающие броню унижения и приниженности, которые были Его жребием в земном странствии. Эти моменты или проблески славы должны быть для Христиан предвкушением того, что лежит впереди, не только безграничного возвышения Иисуса в пришествии Его царства, но также и сам вкус неба для нас, когда мы становимся наследниками и сонаследниками Иисуса. Окончательный жребий Иисуса, Его судьба, Его наследство, обещанное и гарантированное Отцом, это слава, и эту славу Он разделяет со всеми, кто доверяется Ему.

В обычном языке эти слова — возвышение и унижение — являются полярными противоположностями. Но одно из самых великолепных проявлений славы Божьего откровения и самая большая ирония в том, что на кресте Христа эти две противоположности слились и примирились. В Его унижении мы находим возвышение. Наш стыд замещен Его славой. [Е. Клефан] написала в песне совершенно правильно:

«Моя греховная натура, единственный мой стыд

И Слава, что от Бога, — все на Кресте висит.»

www.ligonier.org

Псалмопевец спрашивает: «Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, – Господи! кто устоит?» (Пс. 129:3).

Вопрос очевидно риторический. И единственный очевидный ответ: никто.

Вопрос поставлен в условном наклонении. Это просто рассмотрение ужасных последствий, в случае, если Бог будет замечать беззакония. И мы с облегчением вздыхаем, говоря: «Слава Богу, что Он не замечает беззаконий!»

Но это ложная надежда. Мы пришли к тому, что поверили бесконечной череде ложных утверждений, что нам нечего боятся Божьего суда. И мы можем быть уверены, что, если Он и способен судить вообще, то Его суд будет легким. Если мы все не пройдем Его тест, то ничего страшного, Он будет оценивать нас относительно нас самих. В конце концов, это же аксиома, что человеку свойственно ошибаться, а Богу свойственно прощать. Эта аксиома настолько утвердилась у нас в умах, что мы предполагаем прощение не как один из вариантов божественного действия, а как что-то совершенно присущее самой божественности. Мы думаем, что Бог не только может прощать, но что Он должен прощать, иначе Его нельзя считать благим Богом. Как быстро мы забываем о прерогативе Бога: «кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею» (Рим. 9:15).

В наши дни мы стали свидетелями затмения Евангелия. Темная тень, которая закрывает свет Евангелия, не ограничивается только Римским Католицизмом или либеральным Протестантизмом; она тяжело висит внутри Евангельского сообщества. Сама фраза «проповедь Евангелия» теперь описывает все что угодно, кроме проповеди Евангелия. «Новое» Евангелие — это то, которое не уделяет греху никакого внимания. Этому Евангелию не нужно оправдание. Оно с готовностью отказывается от того, что вменение праведности Христа жизненно важно для спасения. Мы заменили вмененную праведность Христа «безусловной любовью». И правда, если Бог любит нас всех безусловно — то кому нужна праведность Христа?

Но реальность в том, что Бог замечает беззакония, и являет Свой гнев из-за них. Апостол Павел, прежде чем раскрыть сокровище Евангелия в Послании к Римлянам, подготавливает для него место: «Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков…» (Рим. 1:18).

Этот текст утверждает настоящее откровение действительного гнева от реального Бога против настоящего безбожия и неправедности людей. И никакое использование изобретенной идеи о безусловной любви Бога не может смягчить эту реальность.

Человеческая дилемма вот в чем: Бог свят, а мы нет. Бог праведен, а мы нет. Естественно в нашей культуре в открытую признается, что «никто не совершенен». Даже наиболее оптимистичные гуманисты признают, что человечество испорчено.

Но, в конечном счете… О, вот здесь то и есть загвоздка. Как и мусульмане мы считаем, что Бог будет судить нас по нашему «счету». Если наши хорошие дела перевесят плохие, то мы точно попадем на небо. Но если наши плохие дела перевесят хорошие, то, увы, мы испытаем гнев Бога в аду. Может мы и запятнаны грехом, но мы же не разрушены им полностью. Мы же все еще имеем возможность уравновесить наши грехи нашей праведностью… Это самая чудовищная ложь из всех возможных. Мы не только заявляем о подобной праведности, но и стараемся ее достичь, хотя ее нет. Наша праведность это миф, и ни в коем случае не безобидный. Нет ничего более опасного для неправедного, чем надеяться на иллюзию.

Как раз против этой иллюзии Павел подчеркнуто цитировал из Псалтыри: «Итак, что же? имеем ли мы преимущество? Нисколько. Ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом, как написано: нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного» (Рим. 3:9-12).

То, что входит в эти строки из Нового Завета настолько радикально, что если бы современная церковь поверила этому, мы бы увидели такое пробуждение, которое затмило бы Реформацию и заставило бы ее выглядеть неважной. Но нынешняя церковь не верит содержимому этих строк: «Нет праведного ни одного».

Кто верит, что кроме Иисуса нет ни одного человека, без исключения, кто был бы праведен. Нет ни одного не возрожденного человека, кто бы понимал что-то о Боге.

Поиск Бога? Мы полностью изменили общее прославление, чтобы привлечь «ищущих». Но если прославление должно быть изменено для «ищущих Бога», то оно полностью должно быть направлено на верующих, поскольку только они ищут Бога.

Все отвернулись от Бога. Все стали непригодными для духовных дел. В корне — никто даже не делает ничего хорошего — никто.

Благо — это относительный термин. Он определяется неким стандартом. Если мы определяем этот стандарт, то мы можем себя поздравить и утешаться приобщением к нему. Но если Бог устанавливает стандарт, и Его стандарт включает в себя внешнее поведение (совершенное соответствие Его закону в поступках) и внутреннюю мотивацию (все наши действия должны проистекать от того, что мы любим Его совершенной любовью), тогда мы быстро видим, что наша так сказать «благость» вообще не благость. Тогда мы понимаем, что Августин имел в виду, когда говорил, что самые лучшие дела человека не более чем «блестящие пороки».

К чему все это? К тому, что это простое уравнение. Если Бог требует совершенной праведности и совершенной святости, чтобы пройти через Его совершенный суд, тогда у нас серьезные проблемы. Либо мы полагаемся на свою праведность, которая совершенно не адекватна требованиям, либо мы ищем убежища в праведности иного, чужой праведности, праведности, которая нам не свойственна.

И единственно место, где мы можем найти такую праведность — во Христе — и это и есть благая весть Евангелия. Уберите этот элемент чужой нам праведности, которую Бог «засчитывает» или «вменяет» нам, и у нас вообще не останется библейского Евангелия. Без вменения, Евангелие становиться «иным благовествованием» и такое «евангелие» не приносит ничего, кроме проклятия Божия.

С праведностью Христа, обещанной нам через веру, мы получаем надежду спасения. Мы становимся причисленными к благословенным, которым Господь не вменяет греха (Рим. 4:8).

www.ligonier.org

 

Статья взята с сайта: http://refspb.ru/2012-09-25-12-53-41

Многие люди, называющие себя христианами, стремятся изменить свою жизнь с помощью методов, противоречащих Священному Писанию. В результате им так и не удается пережить перемену, которую Бог желает произвести среди Своих избранных. Пастор Джим Ньюхайзер,ⁱ занимающийся библейским душепопечением, выделяет шесть распространенных, и в то же время неэффективных, методов личного преобразования.

1. Изгнания бесов: некоторые утверждают, все личные проблемы человека имеют демоническое происхождение, а их решение заключается в выявлении и изгнании злого духа (или духов). Некоторые проповедники утверждают, что обладают особыми способностями и методами по изгнанию бесов. Часто они собирают огромные толпы отчаявшихся людей. Библия на самом деле учит, что мы пребываем в состоянии духовной брани (Ефесянам 6:11–12), однако Слово Божье не утверждает, что все духовные проблемы можно решить изгнанием бесов.

2. Мистицизм: многие верующие полагают, что Бог каким-то мистическим образом раз и навсегда освободит нас от греховных путей и проблем, дав особый ответ на особую молитву. Некоторые обращаются к духовным лидерам, претендующим на особые способности в молитве достигать выдающихся результатов. С другой стороны, Библия учит, что духовного роста и истинной мудрости можно достичь кропотливыми упражнениями и поисками Бога (Притчи 2:2–12), а не разовым сеансом.

3. Лекарства: мы приветствуем употребление медицинских препаратов в медицинских случаях. В то же время, многие верующие надеются найти быстрое и простое решение духовных проблем с помощью таблеток. Некоторые лекарства способны притупить симптомы эмоциональных расстройств, однако они не решают проблему сердца, из-за которой происходит грех (Притчи 4:23; Марк 7:20–23). Здесь нужна мудрость.

4. Самооздоровление: мирские методы изменения жизни обычно взывают к внутренним ресурсам внутри организма. Так, утверждают они, можно сбросить вес, бросить курить, контролировать гнев и т.д. Все это противоречит Библии. Священное Писание говорит, что, если мы хотим действительных перемен, следует полностью уповать лишь на Бога. Иисус сказал: «Без Меня не можете делать ничего» (Иоанна 15:5).

 

5. Морализм: многие пытаются изменить свою жизнь, ведя «праведный образ жизни» с помощью определенного перечняправил. Слово Божье учит, что своими собственными силами мы неспособны исполнить Божий закон (Римлянам 3:20) не сможем достичь изменения жизни простым исполнением правил. «Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего…» (Римлянам 8:3). Люди, стремящиеся следовать моралистским законам, будут занижать библейские стандарты, что неизбежно приведет к гордыне. Либо они будут бесконечно терпеть неудачу, что в свою очередь приведет к отчаянию.

6. Программы реабилитации: программы реабилитации, например «Анонимные алкоголики», нашли широкое применение среди людей, стремящихся изменить свою жизнь. В таких программах часто совмещается мистицизм (упование на неопределенные высшие силы), самооздоровление и морализм. Одновременно с этим они пренебрегают библейским наставлением о том, как изменять жизнь.

В отличие от упомянутых методов, Священное Писание говорит, что Бог преобразует нас тогда, когда мы понимаем и принимаем силу Евангелия, а затем делаем шаг послушания под воздействием и водительством Святого Духа.

Проповедь взята на сайте www.propovedi.ru